Я утверждал всегда:
Чего судьба упрямая захочет,
Пусть целый мир хлопочет,
А сбудется наверно, — да!
Князь Звездич, например, — была ему острастка —
А нынче сам ко мне на вечер назвался.
Играть не станет он, посмотрит только... сказка!
Уж быть тому, за что я раз взялся!
Вот, кажется, он сам, какое нетерпенье!
Явился прежде всех.

А, князь! мое почтенье!

Ну, брат, не ждал я, виноват.
Я, впрочем, очень рад.

Не торопись заране веселиться!

Мой бедный друг! Как приуныл,
Да что ж могло с тобой случиться?
Ах, помню! видишь ли, я правду говорил!
Из благодарности, однако, умоляю,
Старинную припомня связь,
Умерь себя, ко мне сегодня будет князь,
Хоть нонче помолчи, его я обыграю,
А завтра делай с ним, чего душа
Попросит...

Мысль отменно хороша,
Я князю не скажу ни слова.

Вот сердце доброе, — да в свете нет такого!

Тебе же я скажу всю правду, как привык,
Ты, милый мой, презренный клеветник.
Клеймом стыда я вас, сударь, отмечу,
Чтоб каждый почитал обидой с вами встречу.

Ах, боже мой... меня? за что ж меня?
Вот хлопочи, советуй другу!
Зло за добро — брань за услугу!..
Что? этак делают друзья...

Да, да, я помню, время было,
Когда с тобой одним путем
Стремление страстей нас уносило;
Я нужен был тебе, искусством и умом
Я защищал тебя в опасные мгновенья,
С тобой добычу я делил,
И только — вот твое о дружбе мненье!
Иначе в жизни ты ни разу не любил.
Когда всю ночь я в шумном круге
Сидел и хохотал с истерзанной душой,
Искал ли я в тебе как в друге
Надежды, жалости?.. бывал ли я с тобой
Таков, как иногда бываю
Один с моим творцом, когда под гнетом бед
За преступленья юных лет
Я, горько плача, умоляю?
Нет, нет!
Ты мне завидуешь, тебя ж я презираю!

Пусть так! — возьми назад, возьми
Ты дружбу глупую — всё кончено меж нами,
Я никогда не дорожил людьми,
Тем боле гордецами!
А чем же лучше ты меня!
Тем, что беснуешься, кричишь ты без разбору.
А я, рассудок свой храня,
Немного говорю, да в пору!..
Чем виноват я, что жена
Тебе немного неверна...
С такою совестью измученной и грозной
Тебе бы в монастырь, — а уж влюбляться поздно.
А хочешь ты купить прощение грехов,
Молчи, терпи...

О нет! Я не таков!..
Я не стерплю стыда и оскорбленья
При первом подозренье.
Тебе я это уж сказал —
И всё ж ты на нее бесстыдно клеветал!
Но я открыл глаза... и будешь ты наказан,
Да, — совестью моей не так еще я связан,
Как ты, быть может, полагал.

Твоих угроз я не пугаюсь, право!

Посмотрим! помнишь ли, советник мой лукавый,
Второе сентября 7 лет тому назад...

Что ж, помню.

Очень рад.
Я стану говорить короче.
Дольчини, ты и Штраль, товарищ твой,
Играли вы до поздней ночи,
Я рано убрался домой,
Когда я уходил, во взорах итальянца
Блистала радость; на его щеках
Безжизненных играл огонь румянца...
Колода карт тряслась в его руках,
И золото пред ним катилось, — вы же оба
Казались тенями, восставшими из гроба.
Ты это помнишь ли?..

Ну что ж.

Сейчас
Я кончу мой рассказ.
Пред вашим домом утром рано
Дольчини был найден на мостовой
В крови, с разбитой головой;
Вы всех уверили, что пьяный
Он выскочил в окно, —
Так это и осталось! но
Волшебной сказкою меня не обморочишь
И кем он был убит, скажу я, если хочешь!

Ты доказать не можешь ничего.

Конечно! вот письмо. Кто написал его?

Злодей, ведь я погиб...

Твой друг мне проигрался
И отдал свой бумажник — в нем
Нашел я этот клад... Кто в дураках остался?
Ты мне хотел вредить... за зло плачу я злом.

Помилуй, сжалься, я твой раб отныне,
Конечно, что уж делать, согрешил,
Но я клянусь...

Какой святыней?

Я уж раскаялся.

А! Плачешь, крокодил!

(в сторону) Одно осталось средство для
спасенья.
(Громко) Постой, смотри... вот шкаф и от него
ключи,
Там тысяч пятьдесят — с условием, молчи!
Тебе всё, всё мое именье!

Ха, ха, ха, ха, смешное предложенье!..

Не хочешь?

Я богат.

Он прав, но если так,
Я остаюсь при первом мненье.

Что? Что?

Я просто был дурак,
Что испугался. Докажи сначала,
Что я солгал... да, — докажи сперва,
Что мне вредить имеешь ты права
И что жена тебе не изменяла,
Ты муж, каких на свете мало,
Всем верил! прежде мне,
Потом проказнице жене;
С тобой, я вижу, надо осторожно...

Изволь, тебя утешить можно.
Ты знаешь Оленьку — она,
Бедняжка, в князя влюблена.
Он для нее езжал ко мне, меж ними
Что было, я не знаю, только всё
Упало на жену, намеками своими
Ты очернил ee!
Но я хотел знать правду... и не много
Трудился — Оленька призналась: строго
Я поступил — но требует нужда,
Она мой дом оставит навсегда.

Сама призналась?

Да!

Заставили признаться!

Сама!..

Не может быть! уговорить легко!

Мне любопытно знать, как может далеко
Такая дерзость простираться.

Я милости прошу — минут чрез пять
Князь будет здесь — дай слово не мешать.

В чем?

Ради бога!

Про жену ни слова.

Пусть ни гу-гу!

Посмотрим, это ново,
Последнее то будет шельмовство,
Песнь лебедя... а там к расчету.

Заплатишь, милый, за охоту
Знать верх искусства моего.

Он скоро будет... кажется, идет,
Нет — если он не будет — право,
Злой дух меня толкнет
С ним заключить расчет кровавый.

Насилу! кажется, еще на этот раз
Судьба меня спасти взялась.

Князь, поздно, поздно что? Откуда?

Я был в театре.

Что дают?

Балет.

А я про вас здесь слышал чудо
И верить не хотел.

Конечно, не секрет?

Сказать бы рад — да мудрено решиться,
Не вздумали бы рассердиться.

За правду не сержусь — а если ложь,
На вас сердиться мне за что ж?

Люблю за это нашу молодежь,
Рассудит прежде, после скажет;
Бывало, нам ничто язык не свяжет,
Врут, хоть сердись, хоть не сердись,
Зато и доврались!

Да что ж вы про меня узнали?

Да! вот что! бедная, ее вы наказали
За жертвы, за любовь... люби вас, шалунов,
Потом терпи, кто ж виноват, она ли?
Ан нет! Чай, сколько просьб и слов,
Угроз и ласк, и слез, и обещаний
Вы расточили перед ней,
И всё зачем? из сущей дряни:
Повеселиться пять, шесть дней.
Прекрасно, князь, прекрасно.
Скажите-ка: она вас любит страстно?
Вы долго волочились!.. о, злодей!..

Позвольте хоть узнать, о ком вы говорите?

Не знает! О, невинность! Посмотрите,
Какой серьезный вид и недовольный взор.
Да я не знал, что вы такой актер;
А для кого, скажите-ка по чести,
Езжали вы к нему так часто в дом,
А кто с утра ждал под окном,
Как вы проедете... уж я на вашем месте
Теперь, когда открылося, когда
Она без крова, жертвою стыда,
Осуждена искать дневного пропитанья,
Уж я женился бы... хотя б из состраданья.

Да ради бога, кто ж она? И в чем
Я виноват?

Нашли же вы на ком,
На компаньонке пробовать искусство,
И трудно ль обмануть простое чувство
И погубить невинное дитя,
За это я возьмусь шутя!

Послушайте, зашли вы дальше шутки.

Да я и не шучу... я правду вам сказал —
Арбенин Оленьку прогнал...
Что ж делать, у него свои есть предрассудки.

Помилуйте, да вы сошли с ума.
Кто так наклеветал безбожно?

Она сама призналась.

Как?

Она сама.

Не может быть.

Случилось — так возможно.

Не может быть. Ее признанье ложно.
Я не хочу, чтоб за меня она
Страдала; я помочь не в силах, право...
Я не люблю ее... жениться мысль смешна.

И то, зачем, уж вы покрылись славой.

С чего вы вздумали, что я женюсь на ней?

Ну, князь, я думал, вы честней...

Вы это думали?.. А, это оскорбленье.
Останьтесь же при первом мненье,
И прежде чем решит свинец,
Я докажу, что я не трус и не подлец.
Хотите ль правду знать?

Посмотрим — что же?

Вы не раскаетесь?

У вас спрошу я то же.

Хотите?

Да!

Скажите лучше: нет.

Хочу.

Смотрите, чей браслет!
Узнали ль?

Да, узнал!

Я думаю, узнали.
Теперь раскаялись.

Нет! вы его украли!
А! вы подумали, что можете со мной
Шутить, как с мальчиком... глупцы, вы оба дети...
Вы видите, как ваши сети
Я разорвал одной рукой...
А! князь, вы сами захотели
Себя достойно наказать,
Как вы решились, как вы смели
В глаза всё это мне сказать;
Скорее на колени, на колени.
Нет! очень рад! Тем меньше затруднений!
Вам жизнь наскучила — не странно! жизнь глупца,
Жизнь площадного волокиты.
Утешьтесь же теперь, вы будете убиты;
Умрете с именем и смертью подлеца.

Скорее час и место!

Ну, насилу
Избавлюсь от него, не в крепость — так в могилу.

Я жду вас завтра к 9-ти часам
И у себя.

Не спорь со мною.

Не веселись по пустякам.
Твои дела сегодня ж я устрою.

Князь, я ваш секундант... угодно?

Очень рад.

Я глупо поступил — да уж нельзя назад.