М.Ю.Лермонтов

Тамара. В глубокой теснине Дарьяла...

Тамара

1841
В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на чёрной скале.

В той башне высокой и тесной
Царица Тамара жила:
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла.

И там сквозь туман полуночи
Блистал огонёк золотой,
Кидался он путнику в очи,
Манил он на отдых ночной.

И слышался голос Тамары:
Он весь был желанье и страсть,
В нем были всесильные чары,
Была непонятная власть.

На голос невидимой пери
Шёл воин, купец и пастух;
Пред ним отворялися двери,
Встречал его мрачный евну́х.

На мягкой пуховой постели,
В парчу и жемчу́г убрана,
Ждала она гостя... Шипели
Пред нею два кубка вина.

Сплетались горячие руки,
Уста прилипали к устам,
И странные, дикие звуки
Всю ночь раздавалися там:

Как будто в ту башню пустую
Сто юношей пылких и жён
Сошлися на свадьбу ночную,
На тризну больших похорон.

Но только что утра сиянье
Кидало свой луч по горам,
Мгновенно и мрак и молчанье
Опять воцарялися там.

Лишь Терек в теснине Дарьяла,
Гремя, нарушал тишину,
Волна на волну набегала,
Волна погоняла волну.

И с плачем безгласное тело
Спешили они унести.
В окне тогда что-то белело,
Звучало оттуда: прости.

И было так нежно прощанье,
Так сладко тот голос звучал,
Как будто восторги свиданья
И ласки любви обещал.

Примечания

В Грузии сохранилась легенда о коварной княжне Дарье, которой принадлежал Дарьяльский замок (само имя мифической княжны возникло в связи с названием ущелья: Дарьял — Дарья). Французский путешественник Ж.-Ф. Гамба приводит эту легенду в книге («Voyage dans la Russie meridional...». Paris, 1826. Т. 2. Р. 21—22), упоминаемой самим Лермонтовым в «Герое нашего времени». Легенда совпадает с сюжетом стихотворения. Поскольку в Грузии все постройки приписывали царице Тамаре (1184—1213), то появление ее имени вполне естественно, хотя Лермонтов мог слышать и другие предания, например связанные с имеретинской царицей Тамарой, жившей в XVII в. и соединявшей редкую красоту и вероломство. Одним из источников стихотворения, возможно, были «Египетские ночи» Пушкина. Лермонтов создал вполне оригинальный образ грузинской Клеопатры.