Чума явилась в наш предел;
Хоть страхом сердце стеснено,
Из миллиона мертвых тел
Мне будет дорого одно.
Его земле не отдадут,
И крест его не осенит;
И пламень, где его сожгут,
Навек мне сердце охладит.

Никто не прикоснется к ней,
Чтоб облегчить последний миг,
Уста волшебницы очей
Не приманят к себе других.

Лобзая их, я б был счастлив,
Когда б в себя яд смерти впил,
Затем что, сладость их испив,
Я деву некогда забыл. 

В автографе рядом с загл. помета рукой Лермонтова: «(Cholera-morbus)» и дата: «1830 года августа 15 дня». Написано в связи с появлением холеры в Поволжье. Вот как характеризовал один из очевидцев (ученик М. П. Погодина) положение в Саратове: «С 7-го августа и до первого числа сентября Саратов был опустошаем ужасною холерою и представлял собою плачевную картину бедствий человеческих: большая часть жителей покинула город; многолюдные улицы опустели; одни только гроба встречались на каждом шагу» (Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. Спб., 1890. Кн. 3. С. 197).